Курсовая работа: Инвестиционная деятельность в условиях кризиса
В 2024 г. перед российской экономикой стояла задача перехода от краткосрочной антикризисной адаптации к созданию предпосылок для про-должения динамичного экономического роста, как минимум в среднесрочной перспективе. Это предполагало осуществление третьего за последние годы радикального разворота в экономической политике и экономическом развитии. На протяжении 2022 г. за счет радикальной реориентации внешнеэкономических связей и проведения мер макроэкономической стабилизации удалось избежать коллапса российской экономики, ожидавшегося инициаторами антироссийских санкций, и выйти на умеренные темпы падения ВВП в размере –1,2 %, что оказалось не только меньше «катастрофических» прогнозов периода радикальной эскалации санкций (так, МВФ в апреле 2022 г. прогнозировал годовое падение ВВП России на 8,5 %), но даже фактического снижения ВВП в течение коронавирусного кризиса в 2020 г. (–2,7 %). В 2023 г. поддержка расширения внутреннего спроса (как по бюджетным, так и по рыночным каналам – за счет замещения импортных поставок производством отечественной продукции) обеспечило стране уверенный рост ВВП на 3,6 %, что позволило впервые с 2012г. обогнать соответствующий показатель по мировой экономике и существенно превзойти показатели экономически развитых стран – инициаторов антироссийских санкций (для сравнения: темпы роста экономики США в 2023 г. составили 2,9 %, стран еврозоны – всего 0,4 %). Для сохранения динамики роста в 2024 г. и в последующий период российской экономике предстояло найти механизмы наращивания выпуска при достигнутом уровне спроса за счет устранения узких мест в сфере предложения. Прогресс на этом пути, однако, оказался достаточно ограниченным.
На протяжении первой половины 2024 г. российская экономика про-должала опираться на потенциал развития, накопленный в предшествующем году, однако уже во II квартале проявились признаки замедления роста (если в январе–марте ВВП страны вырос на 5,4 % в годовом выражении, то в апреле–июне соответствующий показатель составил 4,1%). Торможение роста ВВП ускорилось в III квартале (до 3,1 %). К числу основных факторов, обеспечивших такой результат, относится исчерпание экстенсивных возможностей географической реориентации внешней торговли России в санкционных условиях, нарастающие проблемы доступности рабочей силы и ужесточение денежно-кредитной политики ЦБР. Несмотря на это, результаты развития национальной экономики по итогам января–октября 2024 г. оказались вполне позитивными.
ВВП страны за первые 3 квартала 2024 г. увеличился на 4,2 % (за аналогичный период 2023 г. показатель составил 3,2 %), что позволяет оценивать рост ВВП в целом за год в диапазоне 3,7–4,1 %. Расширение промышленного производства также демонстрировало ускорение по сравнению с 2023 г.: за январь–октябрь 2024 г. оно увеличилось на 4,4 % (по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года рост составил 4,1 %); при этом обрабатывающие производства демонстрировали опережающий рост – на 8,1 %. Существенно, что рост обрабатывающих производств происходил по широкому кругу отраслей – от производства компьютеров, электронных и оптических изделий (34,8 %), готовых металлических изделий (29,8 %) и автотранспортных средств (19,0 %), до производства лекарственных средств и медицинских материалов (13,9 %), мебели (9,0 %), напитков (9,8 %) и пищевых продуктов (4,1 %). Таким образом, расширение внутреннего спроса затронуло производство как инвестиционных, так и потребительских товаров. Это, в свою очередь, опровергает популярные среди части экспертов представления о том, что главным источником расширения внутреннего спроса являются бюджетные расходы: де-факто во многих сегментах потребительского сектора происходило замещение ставших недоступными импортных товаров товарами внутреннего производства, что и обусловливало позитивную динамику в соответствующих отраслях.
Что касается сдерживающих факторов экономического роста, то воздействие изменений внешнеэкономической конъюнктуры (в т. ч. связанных с введенными против РФ санкционными ограничениями) оказало влияние прежде всего на объемы сырьевого экспорта и, как следствие, на показатели работы добывающей промышленности, выпуск которой на протяжении января–октября 2024 г. снизился на 0,7 % в годовом выражении. В качестве еще более значимого ограничителя экономического роста в экспертных дискуссиях 2024 г. неизменно фигурировал недостаток кадров. В частности, по данным опроса, проведенного среди участников национального проекта «Производительность труда», 67,0 % предприятий несырьевого сектора назвали его в качестве главной проблемы, мешающей развитию экономической деятельности. Общая численность безработных по методологии Всемирной организации труда сократилась в январе–октябре 2024 г. на 20,1 %, достигнув значения 1,8 млн. чел. С одной стороны, это позитивный признак приближения экономики к полной занятости – цели, которая традиционно рассматривается в качестве одного из ключевых приоритетов экономической политики. С другой стороны, дефицит рабочей силы приводит к дополнительным издержкам работодателей (номинальная среднемесячная заработная плата работников организаций увеличилась за рассматриваемый период на 118,0 %) и в ряде случаев обусловливает принципиальную невозможность нанять квалифицированных сотрудников даже при условии повышения заработной платы (если компании-конкуренты предлагают более выгодные условия).
Помимо общего роста внутреннего спроса в национальной экономике, сложившаяся проблема имеет как минимум два дополнительных источника: во-первых, переток рабочей силы в сектор обороны и безопасности; во-вторых, спрос на нее со стороны новых сервисных секторов, связанных со сборкой, упаковкой и доставкой заказов населения и бизнеса. По данным Минпромторга, озвученным в начале декабря 2024 г., в соответствующих секторах занято порядка 1,5 млн. чел., заработная плата которых часто превосходит вознаграждение за труд в реальном секторе экономики. Хотя искушение решить данную проблему административными запретами здесь неуместно, налицо структурная диспропорция, серьезное обсуждение которой необходимо для четкого понимания вызовов, стоящих перед российским рынком труда.
Другая проблема, тесно связанная с ростом внутреннего спроса в условиях ограниченных возможностей расширения предложения, заключается в ускорении инфляции. В январе–октябре рост потребительских цен в России составил 8,3 % по сравнению с 5,5 % годом ранее. Руководство ЦБР, ориентируясь на установленный еще в 2015 г. целевой показатель годовой потребительской инфляции в размере 4,0 %, в 2024 г. осуществляло последовательное повышение ключевой ставки, мотивируя его необходимостью приведения инфляции к указанному целевому показателю. В конце 2024 г. аргументация в пользу повышения ключевой ставки дополнилась аргументом недопущения «турецкого сценария», т. е. роста показателей инфляции до двузначных значений, не сдерживаемых повышением процентных ставок. Соответствующие аргументы, однако, не являются свободными от критики.
Во-первых, целевой показатель инфляции в размере 4,0 % мог бы рассматриваться в качестве приемлемого ориентира в стабильной макроэкономической ситуации, однако в контексте турбулентных геополитических условий, предъявляющих новые вызовы как российской экономике, так и политике ее стимулирования, его правомерность не является бесспорной. Адекватная экономическая дискуссия по этому вопросу, однако, до сих пор отсутствует. Во-вторых, сравнение с Турцией не может считаться правомерным: если в Турции (с учетом расходов на осуществление ее геополитических амбиций, наглядно реализованных в ходе наступления турецких прокси в Сирии в ноябре–декабре 2024 г.) помесячные показатели инфляции в течение 2024 г. колебались в диапазоне 47,0%–76,0 %, то в России эти показатели в 5–9 раз меньше. В-третьих, уже в ноябре процентные ставки по банковским депозитам, ориентированные на ключевую ставку ЦБР, были сопоставимы с маржинальностью многих направлений бизнеса, что подрывает стимулы к ведению операций в реальном секторе (таким образом, узкие места в предложении товаров и услуг не устраняются, а умножаются). Наконец, в-четвертых, сокращение стимулов к росту потребительского кредитования может не менее эффективно противостоять росту инфляционных тенденций, не имея при этом негативных последствий, связанных с повышением ключевой ставки.
В конце 2024г. дополнительным фактором неопределенности, оказывающим влияние на перспективы развития российской экономики, стали из-менения политики ФРС США и новые экономические санкции, введенные против российского банковского сектора (в частности, Газпромбанка, обслуживавшего российский газовый экспорт). Это повлекло за собой новую волну обсуждения краткосрочных стабилизационных мер, направленных на обеспечение макроэкономической стабильности (в частности, на стабилизацию валютного курса рубля). При всей важности соответствующих вопросов нельзя забывать, что ключевой задачей на ближайшие годы является создание условий для расширения предложения товаров и услуг в условиях возросшего внутреннего спроса, что будет способствовать в т. ч. снижению инфляционных тенденций. В случае если этого получится достигнуть, проявившиеся в 2024 г. факторы замедления российской экономики смогут быть в существенной мере нейтрализованы, что обеспечит темпы роста ВВП в 2025 г. в диапазоне не менее 2,5–3,0 %. В противном случае, т. е. при отсутствии прогресса в поддержке предложения товаров и услуг и удержании высокого уровня ключевой ставки, темпы экономического роста вряд ли удержатся на уровне выше 2,0 % . Таким образом, в условиях кризиса, российской экономике приходится решать проблемы, которые не лучшим образом сказываются на динамике показателей. Однако, несмотря на постоянное санкционное давление, российская экономика смогла не только уйти в отрицательную динамику, но и показала рост. Хоть экономика России демонстрирует определённую устойчивость, но во многом это связано с развитием оборонного сектора, который частично компенсирует последствия внешнего давления. В ближайшее время придётся заплатить за структурные изменения, пережитые за последние два года.
Инфляционные ожидания достигли не самых лучших показателей, что создаёт серьёзные вызовы для экономической политики. В условиях жёстких санкций, ограниченного движения капитала и нестабильного курса рубля задача стабилизации инфляции усложняется. Кроме того, наблюдается увеличение бюджетных расходов. В январе 2025 г. они выросли на 57,0%, что является беспрецедентным показателем за последние годы. Рост расходов, направленных на определённые сектора, приводит к дополнительному инфляционному давлению, особенно на потребительский рынок.
Для решения различного рода проблем, необходима эффективная инвестиционная политика, которая будет способствовать снижению отрицательных факторов и развитию наиболее перспективных направлений. Для того, чтобы рассмотреть инвестиционной потенциал России, перейдем к следующему параграфу курсовой работы.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И НОРМАТИВНЫХ АКТОВ
1. Федеральный закон «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» от 25.02.1999 № 39-ФЗ (в ред. 25.12.2023 г.);
2. Федеральный закон «Об инвестиционных фондах» от 29.11.2001 № 156-ФЗ (в ред. 28.12.2024 г.);
3. Указ Президента РФ «О частных инвестициях в Российской Федерации» от 17.09.1994 № 1928 (ред. от 16.04.1996);
4. Абрамов А.Е. Экономика инвестиционных фондов / А.Е. Абрамов. – М.: Дело, 2021. – 734 c.
5. Боди З. Принципы инвестиций / З. Боди. – М.: Диалектика, 2021. – 785 c.
6. Доклад о мировых инвестициях 2024 – Содействие инвестициям и цифровое правительство. 2024 г. Организация Объединенных Наций -https://unctad.org/system/files/official-document/wir2024_overview_ru.pdf(дата обращения: 04.02.2025)
7. Инвестиционная политика государства- https://1-fin.ru/?id=281&t=2148(дата обращения: 01.02.2025)
8. Инвестиционная стратегия Китая на 2025 год -https://ibmedia.by/news/investitsionnaya-strategiya-kitaya-na-2025-god/(дата обращения: 06.02.2025)
9. Инвестиционный потенциал России: перспективы 2025 года -https://niejournal.ru/chamber-commerce-industry/(дата обращения: 01.02.2025)
10. Китай на пороге перемен: низкие ожидания создают большие инвестиционные возможности- https://www.finversia.ru/publication/kitai-na-poroge-peremen-nizkie-ozhidaniya-sozdayut-bolshie-investitsionnye-vozmozhnosti-149761(дата обращения: 06.02.2025)
11. Мигел А.А., Питиримов А.С. Анализ инвестиционной деятельности в России // Экономика и бизнес: теория и практика. 2020. №10-2.
12. Рахманов Р. Инвестиции как инструмент инновационной деятельности / Р. Рахманов. – М.: LAP LambertAcademicPublishing, 2019. – 176 c.
13. Рогозин В.С. Понятие инвестиций и инвестиционной деятельности // Вестник науки. 2022. №6 (51).
14. Рустамова Г.Н. Пути развития инвестиционной деятельности в условиях кризиса // IN SITU. 2023. №3.
15. Россия и мир: 2025. Экономика и внешняя политика. Ежегодный прогноз / рук. проекта: А.А. Дынкин, В.Г. Барановский; отв. ред.: И.Я. Кобринская, Г.И. Мачавариани. – Москва: ИМЭМО РАН, 2024. – 213 с.
16. Российская экономика 2025: что ждёт рынок и инвесторов? -https://vc.ru/money/1800185-rossiiskaya-ekonomika-2025-chto-zhdet-rynok-i-investorov(дата обращения: 01.02.2025)
17. Финансовая политика : учеб. пособие / Л. И. Юзвович, Н. Ю. Исакова, Е. А. Смородина и др. ; под общ. ред. Л. И. Юзвович ; М-во науки и высш. образования РФ, Урал. гос. экон. ун-т. – Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. экон. ун-та, 2020. – 189 с.
18. 7 Лучших акций для покупки и инвестирования в 2025 году-https://www.forbes.com/sites/investor-hub/article/best-stocks-to-buy-2025/(дата обращения: 06.02.2025)
Курсовая работа: Инвестиционная деятельность в условиях кризиса
